Невозможно? Нет такого слова!
Вернулся с долгой прогулки по банкам. Тем, которые Сбер, Приминвест и прочие Лохразвод и Хренотдам.
Я очень сочувствую людям, работающим с людьми. Бесконечно. Можно даже сказать - соболезную. Особенно работникам всяческих банков. И очень сильно - симпатичным девушкам.
А может мне сегодня так повезло - попал в день, когда пенсионеры получают свои кровные. Мне то что - я человек привычный. Стал в очередь, достал свой КПК - и читай себе спокойно. Но пенсионерам стоять тяжело и скучно.
Короче - наслушался всякого. И про болячки, и про маленькие пенсии, и "за что работали?". Понравилось, как одна бабка изящно обматерила старичка, который забыл свой номер телефона и настойчиво писал телефон соседа. Зажег один дедулька, который прорывался сквозь строй бабулек с воплями "Я ветеран, пропустите!". Я разумеется, с юношеской непосредственностью стал расспрашивать, на каком фронте тот воевал. Удалось выдавить из него, что на Центральном. Количество убитых фашистов осталось покрытым тайной, хотя выспрашивал настойчиво.
Но это так, лирика... Главное - в тот момент я был согласен Юрой Бородиным, простым русским мальчиком. Как там у классиков?
- Я... не знаю, я как-то не думал... - он замолчал. Бармен серьезно и печально смотрел на него. Медленно ползли ужасные мгновения.
Юра сказал с отчаянием: - Я постараюсь умереть раньше, чем не смогу работать...
- Брови бармена полезли на лоб, он испуганно оглянулся на Ивана.
В полнейшем смятении Юра заявил: - И вообще я считаю, что самое важное в жизни для человека это красиво умереть!
Вот такая вот фигня. И вот такая вот куча отрицательных примеров стояла в очереди.
Я постараюсь умереть раньше, чем не смогу работать... А уж красиво (а-ля Гастелло или Матросов) или просто на работе, как мои бывшие преподаватели и коллеги - это уже опционально.
Мда... самурайство какое-то.
Я очень сочувствую людям, работающим с людьми. Бесконечно. Можно даже сказать - соболезную. Особенно работникам всяческих банков. И очень сильно - симпатичным девушкам.
А может мне сегодня так повезло - попал в день, когда пенсионеры получают свои кровные. Мне то что - я человек привычный. Стал в очередь, достал свой КПК - и читай себе спокойно. Но пенсионерам стоять тяжело и скучно.
Короче - наслушался всякого. И про болячки, и про маленькие пенсии, и "за что работали?". Понравилось, как одна бабка изящно обматерила старичка, который забыл свой номер телефона и настойчиво писал телефон соседа. Зажег один дедулька, который прорывался сквозь строй бабулек с воплями "Я ветеран, пропустите!". Я разумеется, с юношеской непосредственностью стал расспрашивать, на каком фронте тот воевал. Удалось выдавить из него, что на Центральном. Количество убитых фашистов осталось покрытым тайной, хотя выспрашивал настойчиво.
Но это так, лирика... Главное - в тот момент я был согласен Юрой Бородиным, простым русским мальчиком. Как там у классиков?
- Я... не знаю, я как-то не думал... - он замолчал. Бармен серьезно и печально смотрел на него. Медленно ползли ужасные мгновения.
Юра сказал с отчаянием: - Я постараюсь умереть раньше, чем не смогу работать...
- Брови бармена полезли на лоб, он испуганно оглянулся на Ивана.
В полнейшем смятении Юра заявил: - И вообще я считаю, что самое важное в жизни для человека это красиво умереть!
Вот такая вот фигня. И вот такая вот куча отрицательных примеров стояла в очереди.
Я постараюсь умереть раньше, чем не смогу работать... А уж красиво (а-ля Гастелло или Матросов) или просто на работе, как мои бывшие преподаватели и коллеги - это уже опционально.
Мда... самурайство какое-то.
Для поднятия всего чего только можно - чмок тебя в ушко.
Теперь он понимал, что столкнулся с одним из тех людей, вокруг которых всегда кипит жизнь. Вроде бы они совершенно не прикладывают к тому особых усилий, но все закручивается вокруг них - победы и поражения, гениальные догадки и обидные просчеты, любовь и ненависть, уважение и презрение, нетерпеливое стремление бежать на край земли, чтобы успеть увидеть происходящее, и не просто увидеть, а принять в нем активное участие.
... Круглов был подобен стремительному метеору, на миг озарившему яркой вспышкой серость будней. Такие люди никогда не умирали от старости, нет, они гибли в катастрофах, умирали от инсультов и сердечной недостаточности, и все потому, что они жили взахлеб.
Есть люди, которые не вписываются в серые будни, такие люди живут по мечте. Большинство по мечте жить боятся.
Они плывут по течению жизни и с тоской смотрят вслед тем, кто живет не так. Чамберс с пьяной тоской подумал, что он никогда не осмелится жить так, как хочется. Все в его жизни будет подчинено сложившемуся распорядку - совещания, деловые встречи, умные разговоры и поиски нужных делу людей. А ведь и он когда-то в своем Канзасе мечтал вырасти и стать исследователем сельвы, пройти путем загадочно исчезнувшей экспедиции Фосетта, найти древние индейские храмы и загадочные племена, которые живут в сумрачных влажных джунглях.
Теперь он несколько иначе воспринимал все то, что так раздражало его в Круглове прежде. Алекс шел к своей цели, он не ждал, когда люди достигнут звезд, он сам хотел достичь их. Скорее всего именно потому он казался немного суховатым, жестким человеком, поступающим так, как решил сам.
Он шел к своим звездам, не оборачиваясь на прошлое, терпя фиаско в личной жизни, не всегда обращая внимание на реакцию окружающих.
Возможно, что именно поэтому он всегда оказывался в гуще событий.
Чамберс выпил холодной водки, без особой охоты поковырял палочками принесенную еду и огляделся по сторонам.
В ресторанчике сидели обычные среднестатистические люди, которым, как и ему самому, не суждено было сделать великих открытий. Не совершить фантастических путешествий.
Они были обречены прожить всю свою жизнь в окружении родных и знакомых, каждый день ходить на работу, по выходным отправляться на уик-энд и гордиться выловленной в Мичигане щукой, как гордятся орденами и медалями, полученными за каторжную и опасную работу. Этим людям было суждено умереть в своей постели, они видели звезды только высоко над головой, но никогда не тяготились сознанием этого.
Каждому свое - одному необходимо постоянно жить с повышенным адреналином в крови, стремиться познать то, что для всех остальных будет невероятной историей о невозможных героях.
Есть люди, подобные метеорам. Только увидев пламенный росчерк, означающий окончание их жизненного пути, ты начинаешь понимать, кого ты в жизни встретил и кого в ней лишился. Метеоры не имеют могил, они продолжают жить во Вселенной, оставаясь в ней остывшим пеплом, пламенным прочерком, однажды прорезавшим ночь, памятью, которую хранят звезды о своих малых собратьях.
Чамберс немного посидел, тоскливо разглядывая обложку мятого журнала, и вдруг вспомнил, как он просил Круглова разрешить эксплуатацию нескольких планетолетов с почти выработанными ресурсами. Что тогда сказал ему Круглов?
"Чамберс, - сказал он. - А вы бы разрешили лететь на таком планетолете своему сыну?" И еще он сказал: "Мне не хочется, чтобы пилотов хоронили под их национальные гимны раньше положенного времени".
И он был прав...
Чамберс допил водку и встал. Уважительно кивнув Старому Ма, он неторопливо пошел на выход, сутулясь и от того выглядя намного старше своих лет.
"Надо менять жизнь, - пришла в голову неожиданная мысль.
- Надо все резко и необратимо менять, чтобы потом не было обидно за бездарно растраченные годы, чтобы не было стыдно перед самим собой, что ты прокоптил восковой свечкой, вместо того чтобы вспыхнуть звездой".
Снаружи стояла ночь.
Теперь, когда смог не нависал над городом, когда огни реклам остались в стороне, над дремлющими деревьями парка, похожего на спящего неведомого зверя, путаясь в невидимых ветвях, опускаясь почти до земли, сияли звезды.
Время от времени некоторые из них срывались с небес и ослепительными белыми полосками чертили темное небо, оставляя за собой быстро гаснущие следы. Стоял сентябрь, Земля вошла в очередной метеорный поток, и теперь звезды вспыхивали в атмосфере чаще, чем в иное время года. Некоторое время Чамберс стоял, запрокинув голову вверх, и с детским нетерпением ждал очередной падающей звездочки, чтобы успеть загадать на нее желание. И не успевал. Вспыхивающие полоски гасли, прежде чем он успевал сформулировать подготовленную мысль. Водка туманила мозги.
Метеоры не имеют могил. От них остается лишь росчерк в звездном небе. Каждый сгоревший метеор - это еще одно напоминание о том, что надо торопиться жить, ведь жизнь скоротечна и не вмещает тех желаний, что живут в человеческой душе.
Если, конечно, ты не отдашь им всю свою жизнь без остатка.
Вах! Это откуда?
Maniden Синякин. "Люди Солнечной Системы". Обалденная вешь в духе НФ Стругацких, если экранизировать - выдет лучше Трека. В сети есть тут.
ps. Лучше Трека все равно ничего не будет ))
Он всю жизнь работал. ВИАМ находился в двух трамвайных остановках от его дома. Он проработал там чертову уйму времени, работал и после того, как ушел на пенсию - он был инженер, очень хороший инженер, и он был там нужен, реально.
В 72 года на трамвайной остановке, когда он ехал на работу, его сбил грузовик. Насмерть.
Я плакала тогда, и думала - а ведь он получил, что хотел. Сразу и не в постели.
Когда потом я перечитывала Стругов, именно это место, меня все время глодала мысль, что мой дед всю жизнь был вот таким Юрой.
Это ни к чему, просто так.
Не... не хочу так.
Хотя если все пойдет так, как идет - у нас еще будут шансы умереть в бою.
Оптимист ты, однако....
Да атм уже давно пора что-нить посерьёзнее изучать.....
систему залпового огня "Град" как минимум.