Невозможно? Нет такого слова!
"...Сейчас одна такая книга лежала на столе, рядом с пишущей машинкой, освещенная скупым светом керосиновой лампы... А по клавишам машинки постукивали крепкие загрубелые пальцы. Барон Джориан, капитан Черных Драгун, писал рецензию на недавно вышедший труд одного из современных писак.
Да, именно так. Было у барона небольшое увлечение – любил в свободное время разбивать в пух и прах старания всяческих борзописцев. Причем делал это с беспощадностью прирожденного солдата – рокушская богема после его рецензий плакала и рыдала. Пару раз дело даже доходило до дуэли – и оба раза Джориан с большим удовольствием превращал оппонента в фарш. В молодости нынешний капитан был первым бретером Владеки.
- ...а цена всему этому – дерьмо! – удовлетворенно отстучал последние слова Джориан.
Барон откинулся в кресле, сладко потянулся и взялся за фарфоровую пиалу с кумысом. Джориан мог поглощать этот напиток бутылями – настоящий «черный», очень густой и крепкий.
Да, засиделся он сегодня в библиотеке, начитался всякой гадости аж до тошноты, но уж зато не зря – теперь вся столица будет знать, насколько скверный писака этот... как там бишь его?.. ах, так это еще и женщина?.. Графиня Пеймовеан... ну-ну. Джориан уже неоднократно разрывал ее в клочья, но она все не унимается – царапает и царапает свою белиберду..."
(с)Рудазов. "Серая чума"
Да, именно так. Было у барона небольшое увлечение – любил в свободное время разбивать в пух и прах старания всяческих борзописцев. Причем делал это с беспощадностью прирожденного солдата – рокушская богема после его рецензий плакала и рыдала. Пару раз дело даже доходило до дуэли – и оба раза Джориан с большим удовольствием превращал оппонента в фарш. В молодости нынешний капитан был первым бретером Владеки.
- ...а цена всему этому – дерьмо! – удовлетворенно отстучал последние слова Джориан.
Барон откинулся в кресле, сладко потянулся и взялся за фарфоровую пиалу с кумысом. Джориан мог поглощать этот напиток бутылями – настоящий «черный», очень густой и крепкий.
Да, засиделся он сегодня в библиотеке, начитался всякой гадости аж до тошноты, но уж зато не зря – теперь вся столица будет знать, насколько скверный писака этот... как там бишь его?.. ах, так это еще и женщина?.. Графиня Пеймовеан... ну-ну. Джориан уже неоднократно разрывал ее в клочья, но она все не унимается – царапает и царапает свою белиберду..."
(с)Рудазов. "Серая чума"
Сразу захотелось прочесть.
А вот Джориану хоть бы хны – грузный капитан преспокойно косолапил себе дальше, время от времени обращая внимание экскурсантов на самые интересные детали интерьера. Причем сопровождал их крайне ядовитыми комментариями.
- Вот это статуэтка «Весна», - указал он на небольшую скульптуру, изображающую девушку, одетую в ярко-зеленую листву. – Заурядная вещица. Идея приличная, исполнение – второй сорт. А вот тот же скульптор, но уже «Осень». Эта еще хуже. Совершенно неумело вылеплено, сильно подпорчено несоответствием пропорций. Скажу вам так – если б эта Осень была живой зеньоритой, она бы даже ходить не могла. Не бывает у женщин таких ног.
- А это? – с интересом спросила Вон, указывая на третью скульптуру в ряду.
- «Зима». Крайне плачевная картина. К третьей статуе художник окончательно исчерпался – получилась откровенная мерзость. Лучше даже не смотрите. Хорошо хоть, «Лето» он так и не закончил – спился.
Пройдя в следующий павильон, Джориан указал на гобелен с оленьей охотой и сурово констатировал:
- Пакость и уродство. Такое впечатление, что художник намазал фекалии на холст и пытается выдать это за картину. Собственно, это работа графа Адеморана, его при жизни так и прозвали – Фекализатор. Редкий был халтурщик, хорошо, что уже помер.
Зато снежный пейзаж вызвал у него скупую похвалу:
- Работа в целом неплохая. Конечно, чувствуется, что автор не напрягался – рисовалась эта картинка, такое впечатление, левой задней ногой. Художник был кентавром, - пояснил он. – Но поскольку это была нога Мастера... в общем, получилось вполне смотрибельно. Если не очень придираться. Если придираться, то все равно халтура, но... но ладно уж. А вот на соседнюю картину лучше не смотрите сразу – это новая мода, при батюшке Его Величества в ходу была. Тупо и глупо – автор заявил, что это изображение его сна. Интересно, что ему там снилось – пир среди помоев, что ли?
Ванесса мысленно согласилась – указанная картина очень напоминала «шедевры» земных авангардистов.
- Вот это совсем ужасно, - отмахнулся от следующей картины Джориан. – Душераздирающее зрелище. Согласно подписи – это Храм Единого. Согласно моим глазам – попросту дерьмо высшей гнусности. Опозорил художник и Единого, и себя самого. Вы, зеньориты, на это лучше даже не смотрите – незачем дерьму внимание уделять.
- На что же нам смотреть-то тогда?!
- А вот на это! – указал на превосходную мозаичную фреску Джориан. – Великолепно! Блистательно! Взгляните только, как из отдельных фрагментов складывается общая картина, как она сама собой, совершенно незаметно для зрителя, обретает целостность, глубину и, что самое важное, красоту! Это Велдеран – удивительный Мастер, не перестаю восхищаться талантом!
Перед указанной фреской остановился даже Креол. Да уж, что-что, а художественный вкус у барона Джориана имелся в избытке – настолько точно все его оценки соответствовали истине.
Это точно не о Джориане.
Или я немедленно разочаруюсь в Рудазове.
Довольно поучительная история, между прочим. Пеймовеан был едва ли не лучшим фехтовальщиком Рокуша. А еще – мужем графини Пеймовеан, пользующейся особой «любовью» Джориана-критика. Граф долгое время терпел, но в конце концов вступился за регулярно оскорбляемую супругу. Однако беседа получилась на удивление короткая:
«Вы негодяй, барон!» - «Кто, я?!!».
Свой вопрос Джориан сопроводил ударом в зубы.
С юмором у меня последнее время совсем плохо.
Интересно, возможно ли это? Или Джориан, как всегда, удивительно деликатно и потрясающе объективно проскакал по Рудазову, а тот не менее деликатно пробежал в ответ.
В принципе, это не сложно сделать, если залезть в ЖЖ, но там есть места и поинтереснее. А то Джориан - это что-то вроде минного поля, не знаешь, где взорвешься. Какой-то уникально непредсказуемый товарищ. Одних хвалит за то же, за что других ругает.