Невозможно? Нет такого слова!
Почему я не верю «случаям из жизни» (в том числе и своим собственным)
На пушках раньше выгравировывали «последний довод короля». Последним доводом в ЖЖшной дискуссии, особенно эмоциональной и заострённой идеологически, оказывается «Вот я помню!», «Вот со мной (бабушкой, дедушкой и иными родственниками) было!» и т.д. У меня эти доводы возбуждают максимальное недоверие – помимо того, что это безусловная попытка надавить и заставить согласиться, поставив оппонента в неловкую позицию (казалось бы, как тут возражать? Как можно лучше самого человека знать – или помнить – то, что произошло), на самом воспоминания индивида, что и как с ним случалось в прошлом (или о чём ему в детстве рассказывали старшие родственники) максимально недостоверны по сравнению с попыткой подумать, мобилизовать свои знания по поводу того самого прошлого, включая истории других людей, непохожих на тебя, и рационально прикинуть, как могли выглядеть этого рода явления в соответствующий период времени в соответствующей стране.
Поэтому точность воспоминаний о происходящем на удивление низкая, вероятность тенденциозных искажений на удивление велика. Во-первых, потому, что память и воображение – это одно и то же чувство. Когда индивид вспоминает нечто «из прошлой жизни», он не «проигрывает записи», как на магнитофонной ленте, а реконструирует картину случившегося тогда, а орудием реконструкции служат теории, концепции, идеологемы, относительно того, как вообще всё происходило тогда, и как никоим образом производить не могло. А эти самые теории относительно социальной реальности (да даже и о реальности физической) индивидуальная память изо всех сил пытается сохранить, даже если естественным ходом вещей (столкновением с реальностью или с другими теориями) они вдруг оказываются под сомнением.
Дальше читать тут
На пушках раньше выгравировывали «последний довод короля». Последним доводом в ЖЖшной дискуссии, особенно эмоциональной и заострённой идеологически, оказывается «Вот я помню!», «Вот со мной (бабушкой, дедушкой и иными родственниками) было!» и т.д. У меня эти доводы возбуждают максимальное недоверие – помимо того, что это безусловная попытка надавить и заставить согласиться, поставив оппонента в неловкую позицию (казалось бы, как тут возражать? Как можно лучше самого человека знать – или помнить – то, что произошло), на самом воспоминания индивида, что и как с ним случалось в прошлом (или о чём ему в детстве рассказывали старшие родственники) максимально недостоверны по сравнению с попыткой подумать, мобилизовать свои знания по поводу того самого прошлого, включая истории других людей, непохожих на тебя, и рационально прикинуть, как могли выглядеть этого рода явления в соответствующий период времени в соответствующей стране.
Поэтому точность воспоминаний о происходящем на удивление низкая, вероятность тенденциозных искажений на удивление велика. Во-первых, потому, что память и воображение – это одно и то же чувство. Когда индивид вспоминает нечто «из прошлой жизни», он не «проигрывает записи», как на магнитофонной ленте, а реконструирует картину случившегося тогда, а орудием реконструкции служат теории, концепции, идеологемы, относительно того, как вообще всё происходило тогда, и как никоим образом производить не могло. А эти самые теории относительно социальной реальности (да даже и о реальности физической) индивидуальная память изо всех сил пытается сохранить, даже если естественным ходом вещей (столкновением с реальностью или с другими теориями) они вдруг оказываются под сомнением.
Дальше читать тут
-
-
10.02.2014 в 03:46Я только надеюсь, что ты все же это не только к оппонентам применяешь, но и к себе любимому. Потому что если данная статья обращена к твоим собеседникам в этом обмене комментариями, то обрати внимание также и на то, что ты сам написал.
-
-
10.02.2014 в 06:59-
-
10.02.2014 в 08:24