...Как и положено провокатору, Самарцев был обаятелен.
- На самом деле я менеджер будущего, — сказал он. — Так сказать, дизайнер завтрашнего дня. А должность так называется потому, что провокация в наше время перестала быть методом учета и стала главным принципом организации.
- Не понимаю. Как это провокация может быть методом учета?
- Запросто, — ответил Самарцев. — Это когда у самовара сидят пять эсеров и поют «вихри враждебные веют над нами». А среди них — один внедренный провокатор, который пишет на остальных подробные досье.
- Ага. Понял. А как провокация может быть методом организации?
- Когда провокатор начинает петь «вихри враждебные» первым, — ответил Самарцев. — Чтобы регистрация всех, кто будет подпевать, велась с самого начала. В идеале, даже текст революционной песни сочиняют наши креативщики, чтобы не было никакого самотека.
- Понятно, — сказал я.
Самарцев снова попытался ткнуть меня пальцем в живот, но в этот раз я подставил ладонь.
- Это, естественно, относится не только к революционным песням, — продолжал он, — а ко всем новым тенденциям вообще. Ждать, пока ростки нового сами пробьются сквозь асфальт, сегодня никто не будет.
- Почему? — спросил я.
- Потому что по этому асфальту ездят серьезные люди. Ростки на спецтрассе никому не нужны. Свободолюбивые побеги, которые взломают все на своем пути, в наше время принято сажать в специально отведенных для этого местах. Менеджер этого процесса естественным образом становится провокатором, а провокация — менеджментом...
[...]
- Э, — сказал Самарцев, — да ты, я вижу, провокатор не хуже меня... Знаешь, что такое «уловка-22»?
Это я помнил из дискурса.
- Примерно, — ответил я. — Это ситуация, которая, если так можно выразиться, исключает саму себя. Мертвая логическая петля, из которой нет выхода. Из романа Джозефа Хеллера.
- Правильно, — сказал Самарцев. — Так вот, «уловка-22» заключается в следующем: какие бы слова ни произносились на политической сцене, сам факт появления человека на этой сцене доказывает, что перед нами блядь и провокатор. Потому что если бы этот человек не был блядью и провокатором, его бы никто на политическую сцену не пропустил — там три кольца оцепления с пулеметами. Элементарно, Ватсон: если девушка сосет хуй в публичном доме, из этого с высокой степенью вероятности следует, что перед нами проститутка.
Я почувствовал обиду за свое поколение.
- Почему обязательно проститутка, — сказал я. — А может это белошвейка. Которая только вчера приехала из деревни. И влюбилась в водопроводчика, ремонтирующего в публичном доме душ. А водопроводчик взял ее с собой на работу, потому что ей временно негде жить. И там у них выдалась свободная минутка.
Самарцев поднял палец:
- Вот на этом невысказанном предположении и держится весь хрупкий механизм нашего молодого народовластия...
-
-
04.11.2006 в 17:36