Вера. В науке вообще нет этого понятия. Вера ― это биологический инструмент. Верить можно во что угодно, причём неважно во что: христианство, ислам, иудаизм, молекулярная генетика, геном человека, стволовые клетки, клонирование овец ― это всё вера. В том числе, можно верить в научно-технический прогресс. В данном случае ты уже становишься служителем культа, а не учёным и инженером.
Полмира верит в молекулярную генетику. Всю жизнь на это кладут ― вера так велика, что жизни не жалко. Вера может быть разной формы, в том числе самая оголтелая. Можно искренне верить, что «на белке, который вырабатывают нейроны мозга, записываются мысли», и такие люди есть. И человек положит всю жизнь, чтобы это доказывать. Или верить в живую или мёртвую воду.
Наш мозг устроен так, чтобы подменять свою работу неким набором алгоритмов, которыми является вера: «Я верю в то, что с помощью митохондриальной ДНК можно изучать происхождение человека! Я верю, что все мутации в митохондриальной ДНК уникальны и никогда больше в эволюции не повторяются! Я верю, что сравнивая друг с другом уникальные и никогда не повторяющиеся мутации, я могу вычислить насколько одна популяция отошла от другой, и я верю, что таким образом я измеряю молекулярные часы эволюции!». Молекулярный биолог это произносит как молитву. А дальше происходит то, что повторные мутации возникают регулярно, и что вся эта его гипотеза полная чушь. Но если он верит, то его объективность будет нулевая.
Никто никакое сознание в нас, как обычных животных, нам не вкладывал. Если бы кто-то нам что-то свыше вкладывал, то мы были бы получше, чем являемся сейчас. Никто нам ничего не вкладывал. Мы занимаемся искусственным отбором. Внутри своей популяции каждый раз в зависимости от того, что коммунисты называли общественно-экономической формацией, мы отбираем людей со способностями, которые нужны, чтобы зарабатывать деньги власть имущим. Они отбирают людей с определенными мозгами. Начиная с конца 19-го века – это массовые инженерные, технические навыки.
В результате что происходит? В результате этого отбора набираются люди с новыми принципами организации мозга, как собаки нужных пород. Сегодня нужен терьер, мы терьеров отбираем. Завтра нужны овчарки – отбираем овчарок. Но только это происходит в динамике развития человечества. Мы отбираем сами себя таким образом. Когда инженеров стало больше 10%, они поменяли тех, кто их отбирал. Так идет биологическая эволюция. Это нормальный процесс. Никакого отношения к интеллекту это не имеет. Цель любой биологической эволюции – занять максимальную территорию, получить максимальное количество потомков и съесть все, что движется. Это простая вещь.
(с) С. Савельев