Человек пришёл наниматься на работу, прошёл собеседование. Наниматель ему говорит:
- Ок, вы нам подходите. Только зарплату мы вам платить не сможем.
- Как так?
- А вот так. (Здесь из миллиона соискателей 900 тысяч разворачиваются и уходят)
- Что же мне делать? Я очень хочу у вас работать!
- Это очень хорошо, мы это ценим. Давайте так условимся, платить денег не будем, а на работу приходить можете.
- Когда можно приступать?
- Да когда хотите. И работайте, сколько считаете нужным.
- А что я должен делать конкретно?
- Да что хотите, то и делайте. (Из оставшихся 100 тысяч 90 тысяч уходят.)
- А удостоверение дадите?
- Да ради бога, хоть два. Только договор подпиши: «Никаких претензий к нанимателю не имею, и иметь не имею права, обязуюсь на свой страх и риск помогать фирме, чем сочту нужным, в случае ущерба обязуюсь выплатить вам из личных средств полную компенсацию. На выплату штрафов и на расторжения трудовых соглашений со стороны третьих лиц полностью согласен, и целиком считаю это своей виной». (Из десяти тысяч уходят, ещё девять.)
- Это… ну…
- Ну, чо ты жмёсси, убогий?
- А что делать-то теперь?
- Охо-хо. (По селектору: Сергеич, тут м…к полоумный пришёл, хочет у нас работать за перспективу. У тебя ничего нет типа «бери больше – кидай дальше»?... Так… Понятно.) В уборной лакокрасочного цеха канализацию забило, бери ведро, тряпку и вперёд. А там посмотрим. (Из оставшейся тысячи уходят девятьсот людей, остаются сто украинцев.)
- Ура! Я работаю в Фирме!!!
Ну, кто подписывается на евроинтеграцию? Это или старые европейские страны, ведущие с ЕС по всем азимутам сбалансированный Торг (Швейцария или Норвегия) или такие страны как ЮАР, Тунис или Колумбия, для которых и собачья медаль - украшение свадебного стола.
...
Более того, беженцы, что бы там не говорили, едут даже с Донбасса крайне неохотно, а часть так вообще уезжает в центральную Украину.
Весьма характерны типажи беженцев, показываемых по российскому телевидению. Людей, конечно, выбирают, но даже у них напряжённые и недоверчивые «иностранные» лица, все озираются, норовят говорить по-русски с максимально доступным образованию акцентом, и обязательно подчёркивают, что приехали временно, что они украинцы, что при малейшей возможности вернутся на родину. И это вовсе не страх за близких, оставшихся на Украине. Они боятся РОССИИ и русских. Потому что, по их мнению, их русские должны бить палками по головам – за предательство. И русские (с их точки зрения) не только так МОГУТ поступить (на майдане же палками друг друга охаживают), но и ДОЛЖНЫ. Ибо они нас считают иностранцами, которых предали, а потом облапошивали 23 года, и правильно облапошивали – надо было больше.
Вам не кажется странным, что люди сейчас в КИЕВЕ ходят в балаклавах и шифруют фамилии, даже занимая какие-то официальные должности и выступая (в балаклавах!) в ток-шоу? А они боятся, что завтра их русские будут расстреливать у всех стен и (с их точки зрения) расстреливать правильно. Они же русских ненавидят, они русских расстреливать будут (уже начали), и они действительно в своих же глазах воры и сепаратисты. Как Мазепа. Это общее чувство нАчавших революционеров, а на Украине на минуточку РЕВОЛЮЦИЯ. Как сказал Розанов: «Большевики так дерзки, потому что они знают, что все судьи будут съедены». С точки зрения украинцев русские ещё не съедены и это вызывает перманентный ужас.
Это ФАКТЫ.
Отсюда